Лед в Арктике ослабел

Шумные события, значительность которых, порой сильно "подогрета" мельканием телекамер, микрофонов, вспышками фотоаппаратов, как правило, вызывают неформальный интерес, а то и кривотолки. Но, вероятно, на это и делают расчет организаторы пиар-акций.

Вне всяких сомнений, к числу таких событий прошедшего года можно отнести летний рейс на Северный полюс научно-экспедиционного судна «Академик Федоров» в сопровождении атомного ледокола «Россия», а также вереницу предшествующих и последующих научно-исследовательских экспедиций с целью сбора доказательств принадлежности России подводных океанических хребтов в Северном Ледовитом океане, которые, по идее, являются продолжением континентального шельфа. Что там доказали ученые (и доказали ли вообще) - судить не нам, на это есть соответствующая комиссия в ООН, рассматривающая подобные заявки-претензии. А вот насколько полезными и предметными были реальные исследования - не для телевизионных камер, рассказать могут только очевидцы. Именно такой рассказ услышали члены Ассоциации исследователей Арктики на очередном заседании в музее Мурманского пароходства от своего коллеги Дмитрия Волошко, который в этом рейсе был представителем Северной гидрографической экспедиции (СГЭ).

Исследовательской задачей, которую поставило руководство СГЭ перед Дмитрием Волошко, было проведение промеров глубин океана, прежде всего в малопосещаемых местах, через которые и пролегали маршруты «Академика Федорова». Для успешного выполнения работы гидрографа обеспечили новейшими немецкими эхолотами. Казалось бы, радоваться. Да не заладилось: не освоенная еще техника требовала тщательного изучения и настройки на полярные условия. Но, как говорят, не было бы счастья да несчастье помогло. Впрочем, слово «несчастье» в той ситуации можно было применить с натяжкой. На судне о технической неисправности, приостановившей на сутки движение «Академика Федорова» к полюсу почти сразу после выхода из Мурманска, мало кто знал. Зато говорили о ЧП во всех уголках мира благодаря падким на сенсации журналистам, пытавшимся своими репортажами «подогреть» события, сделать их более драматическими. А для гидрографа незапланированное нахождение судна в дрейфе предоставило дополнительное время, чтобы разобраться с вверенной ему новой техникой. И дальше в ответственные моменты она его не подвела на всех трех этапах экспедиции.

В ходе маршрутного промера глубин удалось сделать замеры в так называемых экстремальных точках с наименьшими и наибольшими глубинами океана. Минимальные глубины в Центральном арктическом бассейне - 600 метров - зафиксированы в районе пика Ленинского Комсомола на хребте Гаккеля, а максимум - пять с половиной тысяч метров - в котловине Амундсена.

На Северном полюсе была отмечена глубина четыре тысячи триста метров, вполне досягаемая для опускавшихся ко дну обитаемых аппаратов «Мир», рассчитанных на шестикилометровую глубину. Проблемы с погружениями в географической точке Северного полюса были другие: «Мир-1» и сориентировался при подъеме на поверхность не очень удачно, и всплывал тяжело, и к тому же ударился об лед и о борт судна. Правда, второй «Мир» выполнил задачу четко и всплыл в полынье очень точно. В целом же обитаемые аппараты «Мир» (не путать с батискафами, которые не способны к самостоятельному движению и маневрированию) подтвердили репутацию уникальных по своим характеристикам подводных судов, два таких аппарата есть только у России. А для погружения на предельно большие глубины их нужно не меньше двух - на случай нештатных ситуаций. И ученые, участники экспедиции на «Федорове», досадовали на родное государство, что оно попросту забыло, что располагает великолепной техникой для подводных исследований, возможности которой еще далеко не исчерпаны. Впрочем, по мнению Дмитрия Волошко, гордиться надо с оглядкой. В рейсе отметили 20-летнюю годовщину самого НЭС «Академик Федоров», единственного сегодня в России транспортно-экспедиционного судна такого класса, предназначенного для плавания в столь высоких широтах, и на торжестве по этому случаю он предложил вспомнить добрым словом финских корабелов, построивших и «Академика», и подводные аппараты «Мир» с их уникальными стальными корпусами, способными выдержать колоссальное давление. Выяснилось, что и сам Советский Союз мог сделать эти аппараты, но заказали в Финляндии, потому что нужно было всего две штуки, а мы не привыкли производить продукцию такими маленькими сериями...

Выполнив свою главную политическую задачу - водружение на дне Северного полюса национального флага России - «Академик Федоров» доставил к материку для дальнейшей транспортировки в Москву вип-персон. А ученые продолжили исследования подводных хребтов Менделеева и Ломоносова на предмет их российской принадлежности.

В ходе научного рейса был выполнен широкий комплекс научных измерений, в первую очередь геологических и гидрологических. В научной среде на борту судна царила открытая доброжелательная атмосфера. Помимо российских ученых было много иностранцев. Особенно отмечали виртуозную, тщательно отлаженную работу американцев, которые поставили в Северном Ледовитом океане около десяти буйковых станций наблюдения за природно-климатическими условиями в Арктике. А к задаче сбора данных для определения внешних границ континентального шельфа России наши ученые отнеслись хотя и по деловому, но с заметной долей скептицизма. В местах исследования брали со дна пробы осадочных пород, а для убедительной научной аргументации требуется проводить бурение шельфовых возвышений на дне, преодолев километры водной толщи. Так что работа проводилась, несомненно, нужная, но далеко не исчерпывающая поставленную задачу.

Наиболее сложным выдалось решение задачи третьего этапа экспедиции - подбора подходящего ледяного массива для высадки научно-исследовательской станции «Северный по-люс-35».

Мало кто знает, что организаторы станции уже почти потеряли надежду после долгих блужданий «Академика Федорова» среди льдов Арктики. Требовалось найти ледяное поле протяженностью несколько километров, чтобы на нем не только разместить лагерь полярников, но и оборудовать взлетную полосу. При этом толщина льда должна быть не менее трех метров. Пришлось опять возвращаться в район полюса, но и там лед оказался хрупким и на треть тоньше необходимого, и только на обратном пути подходящая льдина была найдена к северо-востоку от архипелага Северная Земля.

К выбору ее подошли очень тщательно, поскольку до этого на параллели 87 градусов северной широты была проведена эвакуация временной ледовой базы, созданной в ходе рейса атомного ледокола «Россия» в июне 2007 года. Но и в центре арктического царства льды за считанные месяцы разрушились настолько, что пришлось эвакуировать людей и оборудование, работая по колено в воде.

Лед в Арктике стал слабее - таково, по мнению самих ученых, главное открытие Международного полярного года. Были и другие действительно сенсационные открытия. Например, аэрологи пришли к выводу, что Северный Ледовитый океан все-таки вырабатывает углекислый газ, а не поглощает, как считалось ранее. «Такого не может быть», - заявляли некоторые ученые, когда обнаруженный слой теплой атлантической воды был значительно толще ожидаемого или его ядро находилось не на той глубине, которая предполагается по теории. Это касалось и тихоокеанских вод, которые идентифицировались по результатам гидрохимических анализов, в частности по содержанию кремния.

Остался доволен результатами и наш представитель Северной гидрографии в экспедиции. Ему удалось «стереть» с батиметрической карты Арктики некоторое количество «белых пятен», а главное, отработать методику для будущих широкомасштабных исследований с целью дальнейшего изучения арктического шельфа. Хороший подарок коллегам и судоводителям в 2007 году, когда отмечалось 180-летие государственной гидрографической службы России.

Владимир БЛИНОВ.