Под Мончегорском вырастает лес

4 июня 1989 года в Мончегорске прошел первый в его новейшей истории митинг: горожане численностью более двух тысяч человек, собравшиеся на площадке около ДК, выразили свой протест против загрязнения окружающей среды комбинатом Североникель и потребовали закрытия комбината.

Накануне в газете «Мончегорский рабочий» появилось объявление о приглашении на митинг, организованный «активистами природоохранной работы И.А.Паракецовым, В.Н.Ананьевым, Т.В.Момотовой и первым секретарем горкома комсомола А.Г.Макаревичем» (цитата из «МР» - далее все цитаты из «МР» №66-67 от 3 и 6 июня1989 г.). Организаторы призывали «ВСЕХ, кто хочет задать вопросы руководству комбината и других экологически опасных предприятий города после звуков набата, прозвучавших по городской радиосети, на митинг «Экологический набат».

В Москве и Ленинграде тогда по проспектам ходили многотысячные колонны с перестроечными требованиями о передаче всей «власти обновленным Советам» (ничего не напоминает из сегодняшнего дня?), и мончегорцы, заведенные газетами, журналами и ТВ, в стороне стоять не хотели. Действительно, экология была на тот момент самой болевой точкой города, и тема митинга была выбрана правильная, тем более что на днях по требованию жителей Киришей Ленинградской области был закрыт в их городе завод по производству биодобавок и витаминов для птицеводства, который, как кричали на местных митингах, наносит непоправимый ущерб природе.

Подготовлен митинг организаторами был тщательно. Заранее заготовлено письмо к генеральному секретарю ЦК КПСС М.Горбачеву, из типографии привезли рулон бумаги (поначалу было непонятно, для чего), сделаны броские плакаты. Владимир Ананьев, тогда работавший в Центрально-Кольской экспедиции, держал в руках один такой: «Берегите природу мать вашу» - вот так, без знаков препинания - их каждый мог поставить сам. Клуб «Действие» - был организован такой на перестроечной волне - с комсомольцами и молодыми людьми с зелеными бантами носили вокруг памятника Ленину плакаты «Нет техногенным пустошам», «Нам нужен чистый воздух» с трубами комбината, жирно перечеркнутыми черной краской. Из динамиков лилась тихая, больше похожая на траурную, музыка.

Люди были возбуждены до крайности.

Перед митингом прошло заседание клуба «Действие» - интересной, почти таинственной организации, объединявшей около двадцати человек и собиравшейся в Управлении производственно-технологической комплектации треста «Кольстрой». Управление это, как и трест в целом, сегодня не существует, а на тот момент его возглавлял член КПСС Юрий Бергер, по совместительству бывший и одним из лидеров перестроечного движения в Мончегорске. Я как журналист постоянно ходила на «Действие» - было интересно понять задачи, которые ставили перед собой его члены, и их позицию. На этом заседании обстановка была абсолютно рабочая - да надо сказать, вообще там страсти никогда не кипели: люди работали вдумчиво и основательно. Рассматривали вопрос - с чем клуб идет на митинг. Слушали бывшего главного инженера Североникеля Владимира Яковлевича Познякова, человека в городе крайне авторитетного. Кстати, потом ему было присвоено звание Почетного жителя Мончегорска, а после смерти открыта мемориальная доска. Позняков был среди тех, кто принимал решение о поставках на комбинат высокосернистой норильской руды, тех, кто строил медный цех, и по совокупности всех деяний получивший Ленинскую премию. Картина, нарисованная Владимиром Яковлевичем, была настолько страшной, что я задала вопрос - а что же делать? Ответ - не допустить поставок руды на Североникель. Как? Ответ: если понадобится, выйти всем городом и лечь на рельсы перед составами с рудой. Надо сказать, тема «лечь на рельсы» была для 1989 года инновационной - это через два года господин Ельцин чуть что «ложился на рельсы» - вспомните его уникальный ответ: «Я не дам поднять цены и не допущу ухудшения уровня жизни граждан страны». И это говорит президент страны! Ему-то зачем на «рельсы ложиться»? Ему работать надо было! А тогда, на заседании «Действия», я впервые услышала такое предложение, и от кого? - от человека, привлекшего норильскую руду на комбинат! Я его спросила - а как же его действия в качестве главного инженера Североникеля? Ответ - тогда это было единственно правильное решение, чтобы сохранить комбинат и город, а теперь настало время других решений. Итог заседания - требовать закрытия комбината. С чем «Действие» и пошло на митинг.

Поначалу все шло спокойно. Митинг открыл Владимир Ананьев, предоставил слово заместителю директора Лапландского заповедника Игорю Паракецову, который говорил о недопустимом превышении промышленных выбросов комбината в атмосферу, губительно сказывавшихся на состоянии природы вокруг города. Директор Североникеля Василий Худяков сказал буквально следующее:

- Я разделяю вашу тревогу, я сам живу в этом городе и не враг своим детям и внукам. Но тогда, 20 лет назад, когда стоял вопрос: закрыть комбинат или пойти на то, чтобы перерабатывать высокосернистую норильскую руду, было принято второе решение. За последние шесть лет на комбинате удалось сделать многое для преодоления проблемы выбросов, но нельзя в одночасье исправить то, что делалось годами. Мы работаем на всех уровнях, вплоть до правительства страны, но дело двигается очень медленно.

А затем начались выступления. К микрофону выстроилась огромная очередь. Страсти били через край. И тут-то и была вброшена мысль о требовании закрыть комбинат. Зерно упало на благодатную почву. «Закрыть! Как в Киришах!» - кричал митинг. И тут стало понятно, для чего привезли рулон бумаги - кто-то предложил именно на нем расписываться с требованием к ЦК КПСС о закрытии. Выстроилась еще одна очередь - теперь желающих расписаться. Фломастерами четко и крупно писали свои требования «Закрыть!», «Закрыть!», «Закрыть!» и расписывались. В этот момент митинг пошел вразнос. Ораторы с трибуны спрашивали - а что делать завтра будем, если - упаси Бог! - комбинат закроют и все останутся без работы, и что тогда будет с городом? Куда людям деваться? А собравшийся народ весело отвечал: будем жить на пособие по безработице - вон как на Западе живут, в тысячу раз лучше, а всего только на пособие!

По окончании митинга, который длился более трех часов, было предложено принять все-таки взвешенную резолюцию: обратиться с письмом к Съезду народных депутатов для оформления депутатского запроса Горбачеву и министру цветной металлургии Дурасову с просьбой о помощи комбинату и городу. Но слушали уже очень плохо, и за принятие резолюции голосовали несколько десятков человек. Расходились счастливые и возбужденные.

Куда потом укатили рулон - неизвестно. Горбачев на письмо из горкома КПСС с информацией о прошедшем в городе митинге и его требованиях не ответил, как не ответил и Съезд народных депутатов, у которого тогда были гораздо более серьезные задачи по слому всей структуры власти в Советском Союзе. Помощи для решения экологических проблем Североникель не получил.

А сейчас несколько слов о закрытии завода по производству биодобавок. Цитирую по книге Сергея Кара-Мурзы «Манипуляция сознанием»:

«В истории экологического протеста много поучительного. Он был широчайшей, организованной в масштабе всего СССР и прекрасно скоординированной программой манипуляции сознанием. Блестящей операцией в экономической сфере можно считать элегантное уничтожение целой отрасли - промышленного птицеводства. Снабжение населения мясом птицы в СССР решалось благодаря только начинавшемуся созданию сети птицефабрик и снабжающих эти фабрики заводов по производству комбикорма. В 80-е годы было запущено около двух десятков небольших современных заводов, выпускающих необходимые для производства комбикормов ингридиенты - белковые добавки, витамины, антибиотики. Вся эта система работала как часы. Но вдруг одновременно во всех городах, где были расположены эти заводы, были проведены экологические демонстрации с жестким требованием закрыть эти предприятия. Под давлением «общественности» они были закрыты, и оказалось, что почти моментально было парализовано производство комбикормов, и птицефабрики были вынуждены сразу забить более половины поголовья птицы. А рядовые участники митингов в разных концах страны были искренне уверены, что они выступили против местного заводика стихийно. Поразительно, насколько эффективно действовала экологическая риторика на сознание людей, несмотря на то, что она цинично отбрасывалась политиками на другой день после достижения цели».


А через некоторое время в разоренную, нищую, растерянную и уставшую от митинговой активности страну, теперь уже Россию, широким потоком хлынули «ножки Буша» со складов армии США, лежавшие там без применения в глубокой заморозке десятилетия. Чтобы их закупить и, как говорил Егор Гайдар, «спасти население от голода», правительство Ельцина и Чубайса взяло многомиллиардные долларовые кредиты в Международном валютном фонде, рассчитаться с которыми смогло только в двухтысячные годы правительство Владимира Путина. А что бы было, если бы закрыли комбинат по требованию «общественности Мончегорска»? На какие деньги тогда бы «бушки» закупали? Взнос в стабилизацию страны комбината Североникель, слава Богу, избежавшего тогда закрытия, велик. Именно налоги комбината наряду с налогами «нефтянки», газа, леса, наполнявшими казну страну, позволили России выйти из кризиса развала СССР, названного президентом Путиным величайшей глобальной трагедией 20-го века.

А Кольская компания, объединившая два заполярных комбината по производству цветных металлов - Североникель и Печенганикель, на наше общее мончегорское счастье, живет и развивается, ясно видит перспективу, залогом чего является принятая в 2011 году Стратегия развития ГМК «Норильский никель» до 2025 года. Отдельной строкой в Стратегии прописана экологическая программа. На Кольской ГМК ее реализация идет полным ходом. Вокруг города на бывших техногенных пустошах высажены тысячи саженцев деревьев, потихоньку вырастает лес, и восстановление природы идет полным ходом. Бывшие выгоревшие от выбросов комбината сопки, производившие ужасающее впечатление мертвого лунного пейзажа, зазеленели. А помнится, было такое очень популярное стихотворение апатитского эколога - «Под Мончегорском умирает лес». Теперь лес вырастает. В городском парке некуда деваться от бесстрашных белок, научившихся спокойно есть семечки с рук детей. Словом, потихоньку жизнь налаживается. Говорить о том, что все прекрасно, конечно, смешно. Но дело идет, и идет неостановимо. Только вот не помешать бы этому движению сейчас, когда опять сильно проявляются революционные настроения. Оно нам надо, революция?