Ведите бизнес, если это не вредит региону

На этой неделе многие федеральные СМИ процитировали заместителя главы Минприроды Сергея Донцова, заявившего на заседании Морской коллегии при правительстве РФ о том, что Россия фактически потеряла рынок сбыта сжиженного природного газа в Соединенных Штатах Америки и рискует утратить свои позиции в Европе. Принял участие в этом заседании и губернатор Дмитрий Дмитриенко. Свою оценку перспектив Штокмановского проекта и многого другого глава региона дал в вышедшем накануне Морской коллегии интервью газете «Ведомости». Приурочен этот материал к годовщине пребывания губернатора в должности. Редакция «Мурманского вестника», считая, что интервью будет интересно читателям, сочла возможным опубликовать его с сокращениями.

- Сколько времени прошло, прежде чем вы поняли, что вас приняли?
- Более полугода. Ко мне люди сами начали приходить, особенно бизнесмены. Я сам, конечно, тоже делал для этого определенные шаги, стремясь не раскачивать социально-политическую ситуацию, обеспечивать стабильность в регионе и помогать бизнесу устоять в кризис. Старался работать со всеми элитами, с крупным, средним бизнесом, с каждым встречаться лично, разговаривать о проблемах. Я считаю, что хуже всего, когда люди живут домыслами и не знают своего будущего. От этого рождаются неуверенность и протестные настроения.

А так, если кто-то с чем-то и не согласен в действиях друг друга, они понимают мою позицию, а я - их. Вот мы встретились, допустим, и я говорю: я не понимаю вашего бизнеса и считаю, что он недостаточно эффективен. Я бы вам посоветовал поступить так и так. Но если вы не примете мой совет - ничего страшного: ведите свой бизнес, как ведете, если это не вредит субъекту. В первую очередь, имея в виду налоги. Это стало восприниматься. Тем не менее, мы много помогаем предпринимателям среднего и малого бизнеса - решением административных вопросов, методически, находим им хороших консультантов, чтобы тот бизнес, который существует сейчас, работал более эффективно, увеличивая поступления в бюджет.

- А как у вас выстроились отношения с крупными компаниями, работающими в регионе?
- Простой пример. «Норильский никель». После разговора предметного, основанного на расчетах, разговора с руководством компании мы увеличили доходную часть бюджета на 400 млн. руб. Просто из-за того, что понимание возникло и иной взгляд на проблемы. Вообще, только по линии этой компании в этом году мы дополнительно получим 3 млрд. руб. инвестиций. Мы предложили им выкупить землю под их объектами, которую они сейчас арендуют, а эти деньги потратим на улучшение моногородов: Заполярного, Мончегорска, Никеля, где эта земля территориально находится. Партнерские отношения у нас с «Еврохимом», «Северсталью», «Русалом»… Мы понимаем, что нагружать их в кризисное время нельзя - они конкурируют на мировом рынке. Но мы заинтересованы, чтобы они эффективно вели свой бизнес и при этом не забывали о регионе и его жителях.

- А как же развитие малого бизнеса, которому президент уделяет столько времени?
- Исторически сложилось, что в Заполярье все производства емкие: атомная, гидроэлектростанции, морской и рыбный порт, горная промышленность. К сожалению, у нас малого и среднего бизнеса относительно мало, потому что начать в Заполярье бизнес довольно сложно: высокие зарплаты, компенсационные выплаты, длинные отпуска. Притом что каждый имеет отпуск в 70 суток, на двух должностях надо держать трех людей. Конкурировать в производственной сфере довольно сложно. Мы поставили сейчас себе задачу: найти возможности помощи в создании малого и микробизнеса, вплоть до разработки бизнес-планов, бизнес-моделей и поиска партнеров. Это, скорее всего, технологически емкие производства или инновационные продукты. Потому что на Севере исторически квалификация людей достаточно высокая, зарплаты - высокие.

- А какая ситуация в целом в рыболовстве? Вам ведь эта тема хорошо известна и по прежнему месту работы?
- Объем вылова увеличен в прошлом году, растет и в этом. Разговоры о том, что рыбы не было и не будет, не подтверждаются. Более того, за счет потепления климата у нас появился оптимизм в том, что увеличатся в российской зоне объемы биоресурсов. Сейчас даже в тех районах, где исторически жизни не было, например в районе Карского моря, стала появляться рыба.
-А браконьеры, серый экспорт?
- Серый экспорт присутствует. У нас браконьеры не те, которые выходят в море и незаконно ловят. У нас браконьеры другие: они имеют небольшую квоту - 200-300 тонн - и на законном основании выходят в море. Свои 200 тонн могут выловить за неделю, а фактически что-то в море делают месяц, потом приходят и говорят - поймали только 100 тонн. Эта проблема всегда была. Она межгосударственная. Сейчас с нею борются страны ЕС, они потребовали обязательного подтверждения происхождения рыбопродукции. Этим подтверждением занимается Росрыболовство, но все равно проблема есть.

- В прошлом году Росрыболовство ввело обязательную регистрацию уловов в российских портах. Помогает ли это борьбе с браконьерством?
- Это касается того, что выловлено в российских территориальных водах. А у нас же много идет промыслов по межправительственным соглашениям в норвежской и исландской зонах. Там контролировать ситуацию довольно сложно. Эта мера явно недостаточная.

- Ее как-то можно усовершенствовать?
- Ее можно изменить, ужесточив вопросы обязательной доставки и выгрузки рыбы. Но тогда начинают голосить рыбаки. Нужно до конца реализовать вопрос с рыбными биржами. Основной аргумент, который выдвигают небольшие компании против доставки на российский берег, звучит так: допустим, я прихожу в порт - кроме того, что меня долго обслуживают, я должен кому-то эту рыбу продать. Черные и серые дилеры, зная, что я стою у берега, спешу, начинают сбрасывать цену, практически обирают. С биржами этот вопрос не возникал бы. Рыбак пришел бы в порт, сдал улов, и уже брокер занимался бы его продажей. Никаких спекуляций с ценой. Мы пытаемся такую биржу сделать у себя в Мурманске. Пока мы создали областную рыболовецкую компанию, надеемся с ее помощью частично решить вопрос. Во-первых, она должна у небольших компаний по индикативной цене гарантированно выкупать продукцию. Во-вторых, мы получим индикатор для налоговой [службы]: есть такая цена и по ней рыба гарантированно выкупается. Для тех, кто при продаже за границей станет показывать цену ниже, в России будут возникать налоговые последствия. Думаю, придется привлекать деньги и сторонних организаций, и бюджета, чтобы этот вопрос запустить. По нашим прикидкам, потребуется 200-300 млн. руб. оборотных средств.

- А с реализацией этой рыбы не возникнет проблем?
- Мощностей в Мурманске сейчас хватит, чтобы производить порядка 200 000 тонн рыбопродуктов, а реально выпускается менее 30 000. Почему такая ситуация возникла? Три завода были недавно построены, но из-за кризиса их не запустили. Компания должна стать ядром, вокруг которого должен собраться бизнес, занимающийся брокерскими услугами, торговлей, переработкой. Рыбаки исторически очень разобщены. Они собираются вместе в основном на митинги. Мы их хотим консолидировать для бизнеса.

- Правда ли, что большинство квот на вылов в наших территориальных водах реально контролируют китайские, японские и корейские компании через подставных лиц?
- Злые языки говорят - да. Но документальных подтверждений я не видел. Я думаю, истина где-то посредине. Эти слухи возникли не просто так. Каждый бизнес стремится к стабильности, задача иностранцев - гарантированно получать продукцию в необходимых объемах по оптимальной цене. У нас рынка для гарантированной продажи всего объема добываемых морепродуктов нет. Если бы мы доказали, что контроль существует и за счет этого контроля наносится ущерб бюджету, - тогда бы была проблема. Но пока однозначных доказательств нет.
- Недавно на совещании в Омске президент потребовал еще раз оценить правильность решения совета директоров «Газпрома» о перенесении начала разработки Штокмановского месторождения на три года. А что на месте происходит?

-То, что пишут об этом журналисты, не совсем корректно. Полное развитие отсрочено на три года, а инвестиционное решение перенесено на полгода: с ноября 2010 г. на март 2011 г. Тем не менее у нас уже полным ходом идет подготовка системы энергоснабжения первой фазы Штокмана. Согласование должно быть получено в июне, после чего начнутся предпроектные работы. Также идет строительство технологической дороги и трех мостов. Практически сняты землеустроительные вопросы. Я встречался недавно с руководством «Газпрома», и вопроса о том, что ничего не будет, у нас не было.

- Но «Газпром» говорит, что у них сегодня избыток газа.
- Всех, конечно, интересует, что будет со сланцевым газом в США, являющихся одним из основных поставщиков сжиженного газа. Неясно, то ли это заманиха очередная, то ли серьезно. Проблема в том, что газа там много, но полости маленькие, поэтому надо постоянно бурить. Насколько это будет экономически привлекательно, мы понять не можем, потому что у нас опыта таких разработок нет. Штокман - проект очень емкий по финансам и необычный, потому что у нас нет технологий такой глубинной добычи. Но когда этот проект будет осуществлен, то и Север наш иначе будет смотреться, и влияние России усилится. А самое важное, что у нас нет сейчас ни одного собственного завода по СПГ [сжиженный природный газ]. А СПГ - это транспортировка газовозами (плавучий трубопровод), что позволит переориентироваться на другие рынки, где условия лучше. Мурманский порт идеален для этого, он не замерзает, не закрыт проливами - сразу выходишь в открытое море, и достижимы любые рынки.

- Развитие Мурманского транспортного узла - второй по значимости и масштабности проект, осуществляемый в области. Как дела на этом фланге?

- В этом году мы планируем начать проект «Другой берег» - строительство гидротехнических сооружений, не стационарных, а поплавкового типа. Это большие платформы, отлитые из бетона, которые будут держаться у берега на якорях. Кольский полуостров это позволяет - в порту практически нет волновой нагрузки, и он никогда не замерзает. Таким образом, мы надеемся на западном берегу создать несколько терминалов, прежде всего для рыбаков. На берегу ставится переработка - на причал ставится поплавок, к нему приходит судно рыболовецкое, прямо на нем стоит рыбоохрана, все быстро перегружается. Мы уже договорились с Минобороны, которому принадлежит завод железобетонных изделий прямо на берегу. Сейчас он не работает, но в рамках Штокмана на нем должно быть организовано бетонирование труб (на 2500 км надо уложить трубы). А с компанией «Еврохим», которая возит в Китай удобрения, - о том, что на обратном пути они будут везти для нас сырье для изготовления цемента, чтобы создавать эти поплавки. Это до 10 раз дешевле, чем строить стационарные гидротехнические сооружения. Кроме того, из них можно различные конструкции собирать.

- А кто будет строить?

- Бизнес. «Другим берегом» штук пять строительных организаций заинтересовались. Все готовы вкладываться, чтобы удешевить перевозку. У нас сейчас очень дорогие железнодорожные перевозки. Например, в структуре цены тонны мазута 3000 руб. (это более 30%) - железнодорожная составляющая. Сейчас мы будем уходить от этого, вплоть до того, что нефть на переработку будем везти морем.
- Так, а где вы ее собираетесь перерабатывать?

- У нас очень большая перевалка нефти. Мы сейчас настаиваем, чтобы у нас был свой нефтеперерабатывающий завод. Планируем поставить НПЗ мощностью 1 млн. т в год прямо на берегу. А нефть покупать хотим на свободном рынке или на бирже. Это должно ввести индикативность. Инвесторы у нас есть, все необходимые предварительные договоренности достигнуты, начаты предпроектные работы. Реализация проекта позволит в полном объеме обеспечить бюджетную потребность Мурманской области в мазуте и нефтепродуктах. По предварительным оценкам, стоимость проекта вместе с морской составляющей - около 90 млн. долларов и срок реализации - не более трех лет.
-
А что большая проблема?

- Проблема в том, что тарифы на тепло государство регулирует, а рынок на мазут свободный. Эти перекосы создают дельту, которую постоянно приходится субсидировать из бюджета. Фактически мы кормим нефтяные компании. Мы хотим от этого уйти.
Мурманская область - самый мазутозависимый регион: 85% теплогенерации на мазуте работает. Мы хотим малые котельные перевести на пропанобутановую смесь. А работу больших оптимизировать. Для этого нужен дешевый мазут.
Мазута в России достаточно, но всего 18% используется в стране, остальное идет на экспорт. Но если на нефть у нас высокие пошлины, до 60% от стоимости, то мазут, чтобы его куда-то девать, разрешили продавать с минимальной пошлиной. В результате ушлые люди понастроили кучу маленьких НПЗ, стали мазут гнать на экспорт: иностранцы покупают его для более глубокой переработки, а у нас цены подскочили до мирового уровня. Заводы «Башнефти» - это был единственный сегмент квазисвободного рынка, где можно было поймать относительно низкую цену. Много было так называемых давальцев, с которыми рассчитывались нефтепродуктами. После покупки «Башнефти» АФК «Система» нефтепродукты продаются по ценам, которые не только не снижаются, но растут…

- На январском Госсовете, посвященном развитию политической системы, губернаторы говорили о проблеме местного самоуправления. Некоторые требовали отмены выборов мэров, другие - просто сокращения числа муниципалитетов. А вы какую позицию поддерживаете?

- 131-й закон предусматривает две модели выборов мэров: прямые и через совет. Имелось в виду повсеместное внедрение второй модели. Что касается сокращения, до введения 131-го закона в России было порядка 5000 муниципалитетов, сейчас их 25 000, причем нарезаны они были формально - есть муниципалитеты, где нет ни одного жителя. В Мурманске таких нет, но есть с дотационностью 90%. Их основная строка расходов - зарплата чиновников. Кроме того, у нас на местах нет такого количества квалифицированных специалистов. А требования к кадрам для муниципалитетов численностью 100-400 человек такие же, как для 5000. Только объединение двух муниципалитетов, по которым мы подали предложения Сергею Евгеньевичу Нарышкину, даст ежегодную экономию областному бюджету в 600 млн. руб. Считаю, нужно укрупняться и обязательно применять вторую модель выборов мэров, назначая профессионального сити-менеджера для хозяйственной работы. Потому что мэр-политик заточен на участие в выборах.

А всегда нужно разрешение руководителя администрации на такие действия?
- Формально можно ничего не делать. После отмены объединительных референдумов решение за советами. Но мы должны политические риски оценивать.

- Председатель высшего совета «Единой России» Борис Грызлов предложил сократить на 20% чиновников в регионах. А вы что думаете по этому поводу?

- В прошлом году на 70 человек сократил свою администрацию. В этом году - еще на 100 (еще примерно 10%). Всех чиновников лишил премий, льгот транспортных. Все летают теперь эконом-классом, зато первый зам мой сразу решил навести порядок с обслуживанием пассажиров в аэропорту Мурманск. Экономии огульной не надо, хочу, чтобы эффективно деньги тратились.
Муниципалитетам я тоже устроил жесткую антикризисную программу. Довел им лимиты - в объеме 85% объемов бюджетных обязательств. Все расходы разбил на три части: неотложные, обеспечение жизнедеятельности и прочее. Закупки мебели и прочего просто запретил. Обязал подробно расшифровывать все платежи.

http://www.mvestnik.ru/shwpgn.asp?pid=201004011223