Грядет реформа МВД

Беспрецедентное сокращение числа милиционеров, изменение структуры органов внутренних дел всех уровней, отказ от множества непрофильных функций - так в общих чертах выглядит грядущая реформа МВД. Она должна завершиться уже до конца наступившего года, между тем ее детали и сама стратегия до сих пор не обнародованы. Одно это, а также столь сжатые сроки «капремонта» милиции тревожат как самих людей в погонах, так и обычных граждан. Трудно предположить, как «на выходе» станет выглядеть ведомство, каким образом и кто уже через год будет нести ответственность за нашу безопасность, правопорядок и борьбу с криминалом.
Какие перемены действительно назрели и чем обернется скоропалительная реформа - модернизацией закоснелой системы или стихийным бедствием - об этом мы беседовали с подполковником Эриком ХИСМАТУЛЛИНЫМ, начальником милиции общественной безопасности УВД по Мурманской области.

Один - за всех
- Эрик Ильдусович, ваши подчиненные - участковые, постовые, инспекторы по делам несовершеннолетних, сотрудники дорожно-патрульной службы - в глазах граждан - лицо милиции. Они и защитники, спасители, и объект наибольшего числа претензий. Какие, по-вашему, перемены остро требуются этим службам? Что сегодня затрудняет их работу?
- В первую очередь это исполнение не свойственных милиции обязанностей. Ни в какой стране мира милиционер не проводит технический осмотр транспортных средств. Не занимается дорожным надзором. Только у нас майор или капитан, человек, который должен с преступностью бороться, вместо этого, как дорожный мастер, вынужден ездить с проверками и рулеткой измерять глубину ям на трассе. Целый штат сотрудников милиции занимается регистрацией автотранспорта - зачем? Эту работу вполне можно поручить гражданским структурам, пусть и подотчетным ГИБДД. Единственное, чем, по идее, должна заниматься ГАИ - работать на дороге, пресекать и раскрывать правонарушения, которые реально влияют на аварийность.
То же самое по линии участковых уполномоченных. Государство наплодило огромное количество надзорных структур вроде Роспотребнадзора, служб ветеринарного контроля, санитарно-эпидемиологических служб, однако участковый как занимался рынками, бабушками, торгующими семечками, газонами, помойками, санитарным состоянием дворов, так и занимается. Выполняет работу, за которую на самом деле должны отвечать коммунальщики. Бытовое пьянство, преступления в среде несовершеннолетних - он должен решать эти проблемы, а не составлять протоколы о состоянии помоек. Нет, может быть, в селе, где милиционер - основной представитель власти, ему и нужны дополнительные полномочия, чтобы мог привести в чувство нерадивого хозяина, заставить, не знаю там, забор покрасить, но не надо доводить до абсурда. А то подчас 70% времени занимает чужая работа!
- Если эти функции забрать у милиции, их вовсе никто не станет реально выполнять.
- В том-то и дело. Привыкли, что милиция занимается всем. Помните, было время, когда и пожарные части находились в нашем ведении? А когда я начинал работать, мы вдобавок вывозом трупов занимались. Скончался человек - звонят родственники в дежурную часть, приезжаем и забираем тело в морг. Но сейчас же, слава богу, специальные муниципальные службы за это ответственны. Вот и другие задачи МВД нуждаются в серьезной фильтрации.
- В таком случае реформа МВД должна повлечь перестройку целого ряда служб, в первую очередь муниципальных.
- Совершенно верно. Как-то мы ездили в Швецию, в Питео, по обмену опытом. Вечером я с начальником местной полиции вместе с патрульным нарядом отправился на вызов - граждане заявили, что соседи скандалят. Приезжаем. Двое полицейских звонят в дверь, открывает женщина, объясняет, что просто разговаривает с мужем на повышенных тонах, никакого рукоприкладства. Выясняется также, что в доме находятся двое несовершеннолетних детей. Патрульный тут же звонит в службу «911» и вызывает соцработника, детского психолога, представителя муниципалитета, работника службы опеки, еще ряд специалистов. Минут через 15 подъезжает микроавтобус, из которого выходит толпа мужчин и женщин с чемоданчиками, папками, плюшевыми игрушками под мышками, офицер вновь звонит в дверь, весь этот народ заходит в дом - а мы уезжаем. То есть полицейский даже не переступил порога - ситуация не по их части, ею займутся гражданские службы. С детьми побеседуют психологи, выяснят, нет ли в семье насилия, с матерью пообщается соцработник, с отцом - представитель коммуны, людям помогут решить бытовые и материальные проблемы, ставшие почвой для скандала. А у нас всех этих специалистов заменяет один сержант ППС: и душевные раны лечит, и воспитывает, и бутылку у подростка вытаскивает, и наркотики ищет… Один - за всех. А чиновники в теплых кабинетах ждут, когда от нас официальная бумага придет, тогда начинают шевелиться. Вот нынче праздники (наш разговор происходил в середине новогодних каникул. - Т. Б.) - и где они? А ведь как раз сейчас в неблагополучных семьях бытовое пьянство, хулиганство, мордобой…

Служишь хорошо - получай хоть полковника!
- Как скажется обещанное 20%-ное сокращение личного состава на работе подконтрольных вам служб?
- Я очень надеюсь, что оно не коснется строевых подразделений, тех, кто непосредственно работает с людьми. Убежден, сегодня реально влиять на оперативную ситуацию на улицах можно только расстановкой дополнительных постов. Чем больше покроем маршрутов, тем спокойнее будет в городе. Камеры наружного наблюдения, конечно, большое подспорье для нас, но они не заменят живых сотрудников. Записанный материал помогает раскрыть преступление, а наша главная задача - его предотвратить. Криминология позволяет почти на 100% спрогнозировать совершение многих деяний. Неосвещенная территория, удаленность от опорных пунктов милиции, доступность спиртного в вечернее время, незапертый подъезд - так складывается формула грабежа или разбоя… Учитывая это, мы и распределяем в городах посты. Эффект есть: за прошлый год в области количество грабежей и краж автотранспорта снизилось почти на четверть, правонарушений, совершенных на площадях, в парках и скверах, - на 35%, актов хулиганства стало вполовину меньше, чем год назад. Так что сокращать личный состав, а значит, и количество постов было бы нецелесообразно. Полагаю, увольнения могут коснуться лишь различных служб обеспечения.
- Вы говорите об эффективности работы подразделений, между тем это одна из наиболее проблемных точек деятельности милиции. Не зря ведь критикуют палочную систему, гонку за показателями в ущерб реальной работе.
- Да, как оценивать милиционера - это вопрос. Ставить ему оценку по уровню раскрываемости? А если задуматься, почему все эти, уже раскрытые, преступления не были предотвращены? Да, ты раскрыл дело, но что толку? Одного, к примеру, порешили, другой отправился на зону, у обоих остались семьи, дети воспитываются без отцов, папа пишет письма из тюрьмы, сынок потихоньку усваивает «понятия» - кирпичик за кирпичиком закладывается в основание социального неблагополучия. Чем тщательней пресекать менее значительные правонарушения: хулиганство, пьянство, побои, тем меньше будет серьезных злодеяний. Впрочем, любая крайность плоха. Придет 20-летний участковый в пьющую семью, задушит ее протоколами, людям хлеб не на что купить, а им - штрафы. А опытный сотрудник просто по-мужски поговорит с отцом семейства да еще социальных работников подтянет, заставит поработать - глядишь, и выправится жизнь. Но, к сожалению, закрепить «на земле» участкового мы подчас не можем. Если реформа изменит эту ситуацию - отлично. Пусть человек получает достойную зарплату, пусть майорское звание не будет «потолком». Служишь хорошо - получай хоть полковника!

Отвоевал - и никому не нужен?
- МОБ не зря называется еще муниципальной милицией - она тесно сотрудничает с местными властями. Насколько те сейчас готовы тратиться на безопасность? Часты ли случаи, подобные истории с оскверненной рубкой «Курска», для охраны которой, как оказалось, практически ничего не делали, даже видеонаблюдение не установили…
- Ситуация с «Курском» действительно вопиющая, мы еще до открытия памятника неоднократно обращались в администрацию Мурманска, рекомендовали установить камеру, предупреждали… К сожалению, решение подобных вопросов зависит от скудных бюджетов муниципальных образований, вдобавок скорректированных финансовым кризисом. Что касается поиска виновных, то глава администрации действительно несет персональную ответственность за оперативную обстановку в городе, но точно так же отвечает за нее и начальник милиции. Так что кивать друг на друга было бы глупо. Сейчас могу сообщить, что в этом году камера возле рубки «Курска» точно будет установлена, мы сделаем это в рамках программы «Безопасный город».
- Кризис скорректировал и исполнение региональных целевых программ, в том числе касающихся охраны правопорядка и органов внутренних дел. В результате, например, ветераны, уволившиеся из мурманского ОМОНа, перестали бесплатно обслуживаться в областном диагностическом центре… Получается, люди здоровье на службе положили, войну прошли - а теперь их лишают необходимого.
- Что касается целевых программ, то тут наш регион все же один из самых благополучных. По нашей линии они почти на 100% выполняются (в Калининграде, к слову, их урезали вдвое). Реабилитация же ветеранов боевых действий на Кавказе - отдельный вопрос. Работа и с ними, и с их семьями ведется, индивидуальные проблемы решаются командирами подразделений… Правда, оценить эффективность этих мер непросто…
- Вот в израильской армии, например, к каждой семье офицера прикрепляют социального работника, который решает все проблемы, а у нас пришел человек с войны, пошел в какой-нибудь ЖЭК, там обхамили его пару раз…
- Ну да, зато мы и непобедимы, ведь американский солдат без кока-колы воевать не станет, а наш и без оружия в бой пойдет. Шучу, конечно… На самом деле кавказские командировки наших бойцов - очень серьезная тема, в том числе в свете реформы. Надо понимать, что наши милиционеры на Северном Кавказе не сами себя охраняют, а выполняют боевые задачи с оружием в руках, выявляют боевиков, схроны с оружием, ходят в горы, роют окопы, вшей кормят. Гибнут. И пока у меня нет надежды, что в ближайшем будущем эти командировки прекратятся. Уж точно не в 2010 году. Больше того, сейчас наши работают не только в Чечне, но и в Ингушетии, в Кабардино-Балкарии. Дважды в год порядка 150 человек мы отрываем от работы и отправляем туда на шесть месяцев. Плюс еще время на отпуск и реабилитацию по возвращении - итого 8 месяцев в году мы полторы сотни милиционеров не видим. Как это будет учитываться при сокращении штата? И как обученного офицера, прошедшего войну, уволить с работы, сказав, что в его услугах больше не нуждаются?.. Я надеюсь, что все это будет проанализировано и учтено в ходе реформы - тогда изменения, которые, безусловно, назрели, пойдут только на пользу. И нам, и гражданам, и государству. И еще. Поистине дикие случаи, подобные истории с Евсюковым, породили своего рода истерию, когда милиция часто выдается чуть ли не за главного внутреннего врага. Если такую позицию продолжат вбивать людям в головы, года через три государство окажется перед огромной проблемой. И решать ее придется всем вместе.