Либералы

Арест Павленского во Франции мотивировали психиатрической экспертизой

Павленский был задержан в Париже в ночь на 16 октября прошлого года после того, как он поджег входную дверь здания Банка Франции на площади Бастилии. По замыслу художника, акция должна была "положить начало всемирному пожару революций", в огне которого "Россия начнет свое освобождение".

Павленскому предъявили обвинение в "угрожающем жизни людей повреждении имущества с использованием взрывоопасных или легковоспламеняющихся веществ". По этой статье ему грозит до 10 лет лишения свободы и штраф до 150 тысяч евро

Одним из оснований, по которым Павленского было решено оставить под стражей до суда, стало заключение психиатра, диагностировавшего художнику сразу несколько психологических расстройств и особенностей: "бредовые навязчивые идеи", "пограничное расстройство личности" с нарциссическими основаниями, "желание преступать закон и предусмотренные им ограничения", а также высокий риск рецидива.

В международной классификации болезней 10-го пересмотра (МКБ-10) пограничное расстройство личности считается одной из разновидностей "эмоционально неустойчивого расстройства личности".

Среди симптомов пограничного расстройства в МКБ-10 перечислены склонность вовлекаться в эмоционально насыщенные и нестабильные отношения, нарушения самооценки, повторяющиеся попытки нанести себе вред, суицидальные наклонности, импульсивное поведение.

"Во Франции психиатрия патологизирует сильнее, чем в России. Ты можешь сказать одно слово, и на нем тебе могут выстроить половину твоего диагноза", - говорит Шалыгина. По ее словам, за время пребывания Павленского под стражей проводилось три психиатрических экспертизы и одна психологическая.

"Банализация искусства"

Помимо отсылок к психиатрической экспертизе, судья мотивировала решение продлить Павленскому арест тем, что его во Франции почти ничто не держит: нет работы, счета в банке, постоянного адреса, он не получает социальную помощь во Франции.

"Риск того, что [он] может скрыться, высокий. Образ жизни, который выбрала сформированная Павленским и госпожой Шалыгиной пара — они утверждают, что живут не работая, ни за что не платят и занимаются сквоттингом, - а также тяжесть наказания [за поджог] доказывают, что контроль над художником может гарантировать только лишение свободы", - говорится в документе.

В сухом остатке французское правосудие сводит художественное выражение Павленского и его образ жизни к банальному публичному самоповреждению и рецидивам, сетует Шалыгина. "Вот эти обоснования про образ жизни, про то, что Петр склонен нарушать закон… - это и есть понимание властью политического искусства, - говорит соратница художника. - Очевидно их стремление банализировать политическое искусство, выдать его просто за неконтролируемое хулиганство"

Почему молчат наши *либералы*?

Да, креативные интеллигентишки что-то зассали за павленского топить на Каннских фестивалях, например, ни фемены даже, ни райоты, ни прочие артгруппы. Такие уж они пламенные и стойкие, сплоченные и непримиримые, что чуйка у них не дура, быстро соображает известным местом, за кого топить, а кого лучше и утопить))) Петр потрачен, петр больше не нужен) Нехрен было супротив правильного мирового сообщества креативить, надо знать вопреки кому можно креативить, а вопреки кому нельзя.
Серебренниковым на заметку. Хотя, надо признать, все эти Звягинцевы и Серебренниковы, Серебряковы и прочие соображают неплохо, креативить вопреки в заграницах не спешат, а вот среди российской тирании сам Гарант велел.

Украинский триумф: Россия отброшена на 150 лет

https://ria.ru/analytics/20180626/1523390600....x.com
Вчерашнее заявление писательницы Улицкой о том, что Россия отстает от Европы на 150 лет, не совсем настоящее. Скорее это очередной мощный успех украинских политтехнологий.

Это было сделано с особым цинизмом, но не без мастерства. Одно из лиц киевской пропаганды дозвонилось по скайпу до почтенной московской писательницы, проводящей лето на итальянском курорте, и начало набрасывать на нее хитрые вопросы:

— А существует ли ген рабства?

— А правда ли, что Россия отстает от Европы и превращается в мировую провинцию?

— Вы вместе с Алексиевич и Акуниным обвинили главу ФСБ в том, что реабилитируются чекисты и оправдывается государственный террор.
Так и происходит сегодня, да?

И так далее.

Расчет был стопроцентно верный. На вопросы киевского агитатора 75-летняя литератор, которая призналась, что сама не помнит, кого в чем обвиняла и что подписывала, могла отвечать только так, как ее учили.
А дальше все было предсказуемо. Большой кусок российской новостной повестки занимают, увы, украинские набросы и коллективный отпор им — от деятелей культуры до Совета Федерации. Поэтому не успел отшуметь очередной Кикабидзе (от того же киевского агитатора, кстати), как ему на смену уже спешит со свежим набросом другой. Я смело вангую, что дальше будет Акунин.
Что тут интересно на самом деле.

Штука вся в том, что на дворе 2018 год. От Финского залива до Азовского моря и от Калининграда до Урала проходит чемпионат мира — и этот мир видит реальную Россию. Образ же Архаической Диктатуры, Уходящей Прочь от Европы и Цивилизации, сохраняется только в довольно архаических мозгах. И эти мозги вместе с поколением их носителей — уже очень почтенным — агитаторам приходится доставать все с большим трудом. И то, как правило, из зарубежья (Улицкую нашли под Генуей; упомянутые выше Акунин, Алексиевич и Кикабидзе в России вообще не живут).
И это вполне нормально: когда какая-нибудь страна меняется — и притом быстро, — ее прежний облик консервируется в умах либо "бывших соотечественников", либо так называемой внутренней эмиграции, не вылезающей за пределы своей тусовки.

В современной России перестроечный дискурс "как же мы отстали, как все беспросветно-то, как бы выучить языки и свалить отсюда в Цивилизацию, где настоящая жизнь" — принадлежит безраздельно разочарованным. Тем, кому Система недодала возможностей, и денег, и признания, и свобод, и льгот, и природной ренты. При этом вздохи их парадоксально сочетают "Европу, где у людей есть достоинство" с отсутствием главного условия достоинства — опоры на себя и личных усилий по изменению своей жизни.

Но это в России.

А на современной Украине этот самый перестроечный дискурс ("у нас все плохо, но если мы примем Цивилизацию, то нам все дадут") сохраняется в первозданной чистоте.

Он там по-прежнему в официозе. Неслучайно в качестве главного успеха постмайданной государственности там по сей день продают публике безвиз, который упорно пиарят как "возможность свалить в Цивилизацию".
И неслучайно тот же пропагандист, что набрасывает на нас одного Кикабидзе за другим, рассказывая о нашей архаичной диктатуре, — блеснул недавно на внутреннем украинском медиарынке выдающимся инсайдом:

"Через год мы страну не узнаем. В хорошем смысле. Я вам скажу по большому секрету: миром ведь руководят не президенты, а другие люди. Так вот, более 600 миллиардов долларов стоят уже готовыми прийти сюда. Надо только принять конституционную реформу — и через год быстрые перемены начнутся у нас".

Собственно, по этому критерию веры в "должны прийти и дать" и отличаются состоявшиеся от несостоявшихся. Имеющие достоинство и не имеющие его.

Это относится и к людям, и к странам.


РИА Новости https://ria.ru/analytics/20180626/1523390600.html

Добавлено спустя 28 минут 5 секунд:

- Если человек известен, это не значит, что он умен, что он сведущ. Бывает как раз наоборот. То Кикабидзе какую-то, извините, муйню сморозит, то теперь Улицкая, – сообщил Лимонов.

Для тупых летних ватных унтеров.

Пенсионный вопрос еще долго будет терзать россиян, причем сильнее, чем вопрос квартирный. Посягательство на пенсионный возраст воспринимается как нарушение одного из базовых принципов договора между просто гражданином и гражданином начальником. Суть этого контракта несложна — граждане не станут спрашивать, каким образом у граждан начальников образуются пирамиды денег в дорогих квартирах, граждане начальники не отбирают у просто граждан дешевые квартиры и по достижении определенного возраста назначают гражданам пособие, дополняющее зарплату до реального (а не выдуманного) прожиточного минимума.

При этом никто не может толком объяснить, что такого критичного происходит с федеральным бюджетом, чтобы возникла необходимость экстренно сократить трансферты Пенсионному фонду. Среди объяснений, в частности, присутствует и такое: мол, вся эта пенсионная реформа — производная от «либеральной экономической политики» в частности или от «либерализма» в целом. Существует какой-то недобрый «либерализм», следование принципам которого требует и высокого пенсионного возраста и маленьких пенсий, а то и вовсе отказа от них — пусть каждый живет на накопленное.

Однако экономический либерализм — это как раз не про отмену пенсий, а про приемлемый уровень жизни и достатка граждан, каждый из которых является производителем, потребителем, собственником заработанного и отчасти — собственником всех благ, накопленных обществом, кем-то вроде миноритарного акционера.

Либеральный экономист даже не будет формулировать вопрос — «надо ли повысить пенсионный возраст и если да, то на сколько именно?»

Либеральный экономист скажет иначе — «как сделать так, чтобы каждый, кто не может трудиться, продолжал жить, оставаясь благополучным потребителем?»

Если же либерального экономиста все-таки будут спрашивать насчет пенсионной системы, то он начнет с того, что возьмет в руки калькулятор для производства несложного расчета. Либерализм предполагает, что каждый человек является собственником всего, что он заработал, значит, любые отчисления в пенсионные фонды — это собственность гражданина, а не государства. Государство может взять на себя заботу об управлении этими фондами, почему нет. Вот и посчитаем результаты такого управления.

Среднемесячная заработная плата в России — 35 тысяч рублей (чуть больше, но не будем мелочны). Пенсионные отчисления — 22%. Государство настаивает, что для получения пенсии средний человек должен проработать минимум лет сорок — пускай, мы даже не будем возражать.

Так вот, даже если просто откладывать пенсионные отчисления в кубышку без процентов, то за 40 лет — 480 месяцев — на условном пенсионном счету условного среднего человека накопится 4 миллиона 400 тысяч рублей. То есть из этих формально накопленных им денег он может получать условную среднюю пенсию (14 000 рублей) на протяжении 25 лет. А если он получает ее в течение меньшего срока — значит, пенсия должна быть больше.

А как же инфляция, спросят критики либерализма? Ну, скажет либеральный экономист, мы все-таки предполагаем, что государственный пенсионный фонд в состоянии обеспечить доходность на уровне инфляции, в данной формуле ею можно пренебречь. А вообще-то, добавит либерал, эти четыре пенсионных миллиона — недорогая квартира, которую можно сдавать в аренду, получая доходы практически вечно.

Почему бы за счет средств пенсионного фонда не строить доходные дома и коммерческую недвижимость? Заодно и квартирный вопрос бы решился.

В повышении пенсионного возраста невозможно увидеть никаких отголосков либерализма. Либерализм — это «в первую очередь сочетание принципов, построенных вокруг защиты политической и экономической свободы». Это мысль нобелевского лауреата Марио Варгаса Льосы.

Сравнение либеральной теории, которая якобы предполагает освобождение рынков с неизбежной победой сильных над слабыми и всех других экономических концепций, которые предусматривают регулирование рынка под предлогом защиты тех же слабых, это подход, являющийся неверным в принципе. И здесь не обойтись без рассуждения о справедливости.

В плохом учебнике экономической теории можно прочитать, что согласно либеральной позиции «справедливо все, что эффективно, и, соответственно, несправедливо все, что неэффективно». Отсюда можно сделать вывод, что либерал будет, к примеру, выступать против помощи бездомному и безработному — такая помощь, дескать, неэффективна, потому что каждый должен трудиться сам, а помощь бедняку за счет общественных средств будет несправедливой по отношению к тем, кто добросовестно трудится.

Ерунда это все, возразит либеральный экономист, как раз в ситуации бездомного и безработного эффективным решением может быть именно денежная помощь за счет общественных средств — причем в размерах, достаточных, чтобы человек не умирал в грязи на улице. Давайте посмотрим, в какие суммы обойдется нам лечение бомжа, попавшего в больницу. Плюс расходы на дезинфекцию, плюс издержки от того, что больной и слабый человек подвержен риску сложных и тяжелых заболеваний. Плюс оплата полиции, которая присматривает за бродягами. Эффективнее потратиться на то, чтобы на улице не было бездомных и нищих, дав им деньги.

Подождите, а как же известная история о «рыбе и удочке», мол, если дать бедному рыбку, он будет просить ее постоянно, а если дать ему удочку — он обеспечит себя сам? Не факт, скажет либеральный экономист, если человек не смог найти себе работу сам — не важно почему, то создание для него искусственного рабочего места — не лучшее решение. Создавая такое место за счет общественных средств, мы посылаем рынку искаженный сигнал, и предприниматель, который завтра, возможно, мог бы инвестировать в бизнес, рассчитывая нанять безработных, откажется от этих инвестиций.

Так не лучше ли дать человеку денег, чтобы он пережил трудное время, а потом сам пошел на работу?

А как же мотивация, возразят экономисту, никто не будет работать, если у него будет уверенность в пособии? Сейчас «просто работники» не нужны, возразит либерал, кто не может работать эффективно — пусть не работает, нет ничего хуже работника, которым движет исключительно чувство голода сегодня или ужаса перед завтрашним голодным днем. Проще — и эффективнее — заплатить пособие, человек сам решит, чем ему лучше заниматься. Не работает сегодня — будет работать завтра. А чтобы повысить эффективность пособий, их распределение можно передать на самый низовой уровень принятия решений — там, где все всех знают и в состоянии решить, кто нуждается в помощи. Впрочем, универсального подхода здесь не найти — в каждом случае может понадобиться отдельное решение.

Либеральные экономисты видят мир как систему отношений, позволяющую создавать неограниченное богатство. Ключ к изобилию лежит в человеческих желаниях и мотивациях, экономика развивается там, где люди хотят накапливать, зарабатывать, придумывать что-то новое и быть уверенными, что правосудие накажет всех, кто попытается посягнуть на заработанное, — включая и самих государственных агентов.

Зато противники либерализма ( в нашем случае гэбня) предполагают, что богатство — штука ограниченная, и самое главное — надо научиться правильно его распределять. Не обманывайтесь насчет их мотиваций — те, кто выступает против либеральных принципов, сами рассчитывают делить общественный пирог — вместо того чтобы думать над его увеличением.